Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И эта девочка знала папу. Они тоже играли здесь, в летнем домике. Но как такое могло быть? Исабель совсем запуталась. Так значит, это был не сон? Девочка была настоящей? А могло это быть полуявью?
– Ты знаешь, кто эта девочка? – спросила наконец Исабель, не сводя глаз с фотографии.
Урсула покачала головой.
– Я её видела, – сказала Исабель, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди.
Ей было больно об этом говорить, да и как начать такой разговор? Вдруг она почувствовала, что скучает по тому времени, когда они с сестрой жили в одной комнате, шутили, смеялись, болтали по вечерам в темноте. Тогда было так легко всё обсуждать и всем делиться. Кажется, это было очень давно…
Исабель на секунду задумалась, а потом решительно сказала:
– Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Урсула с любопытством посмотрела на сестру.
– Что-то очень странное, чему я не нахожу объяснения. Всё началось с того, что я увидела сон…
Исабель не упускала ни малейшей детали. Она рассказала, как ночью сквозь сон слышала крик, как видела девочку у запертой двери, как та стучалась и просила Исабель открыть дверь, как слышала шаги в доме. И как потом на снимке тридцатилетней давности узнала в малышке, сидевшей рядом с папой, ту девочку.
Пока Исабель говорила, Урсула не проронила ни слова. Когда старшая сестра закончила свой рассказ, обе некоторое время сидели молча, а потом Урсула сказала:
– Этого не может быть…
– Это правда, – сказала Исабель.
– Ты уверена, что это она?
Исабель молча кивнула.
– Но ты ведь совсем ничего про неё не знаешь… С чего вдруг она попросила тебя о помощи? И ведь всё это было словно сквозь сон?..
– Ну, я не знаю… – сказала Исабель.
– Но, может, ты что-то не так запомнила, – засомневалась Урсула. – Может, это всего лишь твоё воображение. Может, тебе всё это приснилось, потому что ночью в доме так много звуков, как говорит бабушка?
Исабель немного обиделась. С каких это пор Урсула стала такой рассудительной? Если Исабель не изменяет память, Урсула всегда верила в мистические, необъяснимые вещи. И всё же Исабель не спешила с ответом. Потому что как, в самом деле, она могла быть уверена, что Урсула заблуждается? Когда она задумывалась о том, что рассказала сестре, всё вдруг начинало казаться таким призрачным!
Но она ведь сразу, ещё в день приезда ощутила в саду чьё-то присутствие. А как же тот сон, который она видела раньше, до того как приехала сюда? Уж он точно не плод её воображения!
– Я всё это не выдумала, – громко сказала Исабель. – Мне это не привиделось. И ты тоже определённо кое-что слышала, если не всё время храпела.
– Я не храплю, – возразила Урсула.
– А я не выдумываю, – Исабель показала Урсуле фотографию. – Это была она. Она точно когда-то бывала здесь, в этом доме. И думаю, в каком-то смысле она всё ещё здесь…
– Что ты имеешь в виду? – неуверенно спросила Урсула.
Исабель снова взглянула на старую фотографию, будто в ней были спрятаны все ответы: стоит лишь получше рассмотреть её – и они отыщутся.
– Помнишь, как мы ходили в лес? – спросила она.
– Да.
– Помнишь траву?
Урсула промолчала.
То, что Исабель тогда увидела в траве, она не могла описать словами. Но ощущение чужого присутствия было таким сильным, что невозможно было ошибиться.
– Это была гадюка, – наконец сказала Урсула.
– Ты знаешь, что это не так, – ответила Исабель.
– Больше не хочу это слушать, – отрезала Урсула.
Исабель разозлилась, что сестра потеряла интерес к её рассказу, и пожалела, что вообще поведала об этом.
– Давай посмотрим, может, где-то ещё есть старые фотографии? – тотчас же предложила Исабель, всё ещё лелея слабую надежду. – А вдруг мы найдём что-то?
Урсула вздохнула.
– Ну давай, – ответила она без особого энтузиазма.
Сёстры высыпали на пол пачку фотографий и снова принялись перебирать их. Но больше им так и не удалось найти ни одного снимка с изображением девочки. Тот, что попался Исабель, был единственным. Надписи на обратной стороне фотографии не было. Ничего, что дало бы сёстрам хоть какую-то подсказку.
Как её звали? Почему они никогда о ней не слышали? Чем она занималась в саду вместе с папой и тётушкой Анной? И почему спустя столько лет она так хотела отыскать Исабель? Исабель не терпелось всё разузнать, но как это сделать?
– Можно ведь спросить бабушку с дедушкой, – предложила Урсула. – Они-то наверняка знают.
Исабель прислушалась к словам Урсулы. Она помнила, что её рассказ в первую ночь не вызвал у бабушки интереса. И всё же Урсула права: бабушка с дедушкой точно что-то знают. Но Исабель сомневалась, стоит ли их расспрашивать.
– Ты расскажешь, что тебе приснилось? – спросила Урсула.
– Нет, – ответила Исабель.
– Почему?
– Не знаю… – девочка задумалась. – Но я уверена, что мне это приснилось не просто так. И пока я не выясню, почему мне это приснилось, я не буду ничего рассказывать.
Сёстры спустились на первый этаж. Бабушка и дедушка пили кофе.
– Ну что, искатели сокровищ, – спросил дедушка, – нашли клад?
– Только эту фотографию, – ответила Исабель и протянула снимок деду. – Папы и девочки. Вы знаете, кто она?
Прежде чем взять в руки снимок, дедушка аккуратно поставил чашку на стол. От Исабель не ускользнуло, что он изменился в лице. Оно как будто вытянулось.
Бабушка прикрыла рот рукой.
– Где вы её нашли? – спокойно спросил дедушка. Но Исабель услышала в его голосе насторожённость.
– Она лежала в шкафу в пачке с другими фотографиями, – Исабель изо всех сил старалась не показать, насколько ей не терпится услышать ответ.
Дедушка и бабушка взглянули на снимок, но ответили не сразу. Бабушка поднялась из-за стола и оперлась спиной о столешницу.
Наконец дедушка ответил.
– Это Лена, – сказал он, возвращая Исабель фотографию.
– Кто такая Лена? – спросила Исабель, стараясь, чтобы её вопрос прозвучал как можно естественнее. Будто она случайно поинтересовалась, а на самом деле для неё это было совсем не важно.
Бабушка снова подошла к столу и стала медленно наливать в чашки кофе. Она избегала смотреть внучкам в глаза и выглядела слегка испуганной. Дедушка не отводил взгляда от чашек и ждал, пока бабушка поставит чайник на конфорку и сядет за стол.
– Лена – это та девочка, что жила неподалёку. Её дома давно уже нет… На его месте построили новый жилой квартал.